И сам Хантер Стоктон Томпсон, и его творчество, и даже его самоубийство, словно бы ставшее ремейком последнего поступка Хэмингуэя, и, наконец, посвященный ему документальный фильм режиссера Алекса Гибни, в котором Джонни Депп выступил в роли закадрового рассказчика и который показали на очередном заседании Клуба политического кино, — все это вещи очень американские. Выражения "американская мечта", "американский путь" повторяются в фильме постоянно, как кочевали они и из текста в текст Томпсона.
Документальная лента "Гонзо: Страх и ненависть Хантера С.Томпсона" (2008) повествует обо всех этапах пути одного из отцов-основателей "новой журналистики", крупнейшей звезды американской словесности, раньше всех заявившей о крахе надежд 1960-х, герое первого ряда мировой контркультуры.
От первых журналистских опытов до финального выстрела себе в рот в 2005-м.
Заявленный первоначально в качество гостя Алексей Вий Волынец, в течение многих лет редактор газеты "Лимонка", легенды уже отечественной контркультуры и радикальной политики, на обсуждение фильма прийти не смог. Но и без него гостей хватало. Вечер посетил Игорь Дудинский, своего рода русский "гонзо"-журналист.
Он сравнил влияние фигур такого масштаба, как Томпсон, с влиянием таких властителей дум советских шестидесятых, как Булат Окуджава, Андрей Вознесенский и Евгений Евтушенко. С ним не согласился другой именитый журналист, коллега Дудинского по приснопамятному "Московскому корреспонденту", бывший главный редактор этой газеты Григорий Нехорошев. Он напомнил, что Окуджава закончил посиделками в обнимку с Чубайсом. "Советская либеральная культура в итоге пришла в тупик", — сказал он.
Ведущий Киноклуба Алексей Лапшин тоже критически отозвался о советских шестидесятниках и заявил, что гораздо выше ставит подлинно радикальный советский андеграунд, к которому принадлежал и Дудинский: "Бархатное подполье", Южинский переулок, Головин, Мамлеев, Дугин, Джемаль... А Нехорошев, в свою очередь, высказал мнение, что
если кто-то и делал в СССР-России шаги, сравнимые по новизне и дерзости с творчеством Хантера Томпсона, то это первопроходцы журналистики конца 1980-х — начала 1990-х,
и здесь он назвал такие имена, как Дмитрий Волчек, Андрей Бабицкий, Владимир Линдерман...
Организатор Киноклуба Алексей Коленский выразил сомнение, что их можно поставить в один ряд с Томпсоном. А кинопродюсер Сергей Сальников в ответ на сравнение Игоря Дудинского, который провел параллель между Хантером Томпсоном и Чарльзом Буковски, заявил, что Буковский был только писателем, а Томпсон — еще и журналистом, а писатель в иерархии Сергея стоит выше журналиста. Тут Коленский напомнил, что начинал-то герой фильма именно как автор прозы, а в журналистику ушел из-за неудач на писательском поприще. Наконец, Алексей Лапшин также поставил Буковски выше Томпсона, сказав, что первый до конца остался маргиналом, а второй в качестве журналиста все-таки был включен в "Систему".
Еще один гость клуба, активист "Свободных радикалов" Серж Константинов, заявил, что можно провести параллель между психоделической революцией 1960-х в США и нынешней ситуацией в России. Он заявил, что и битники, и хиппи в Америке были не андеграундом, а массовыми движениями. По его словам, подобная же многочисленная генерация народилась уже в современной России. "Выросло поколение гедонистов, которым правящая хунта мешает жить в кайф", — заявил Константинов. Этот тезис не встретил поддержки практически ни у кого из участников дискуссии. Нехорошев, например, назвал этих гедонистов абсолютными конформистами.
Другой политический активист, представитель "Солидарности" Антон Бенеславский, охарактеризовал Хантера С. Томпсона как очень американского героя, противопоставив его безвольным чеховским интеллигентам.
Огромное ранчо в частной собственности и арсенал личного стрелкового оружия — вот Хантер Томпсон, образчик либерализма по-американски, духовный потомок первопроходцев Нового Света. "У нас привыкли представлять себе либерала, — сказал Бенеславский, — как нечто хилое, длинноволосое и немощное, которого обижают плохие и брутальные правые, а этому хилому очкарику только и остается, что страдать".
Такие американские персоны, как Томпсон, на взгляд активиста, демонстрируют пример совершенно другого либерализма, либерализма "с кулаками", точнее с оружием.
Григорий Нехорошев возразил на это, что, по его наблюдениям, работники Силиконовой долины, то есть те, кто двигают прогресс и Америку вперед, все же предпочитают героев Сэлинджера, своего рода американский аналог чеховских интеллигентов-"задохликов".
Дудинский предложил на роль отечественного аналога Томпсона покойного Евгения Головина. Нехорошев напомнил о таких прорывных для русской журналистики проектах, как первое бульварное издание "Мегаполис-Экспресс" и первая эротическая газета "Еще". Лапшин назвал главной характеристикой первопроходца вызов системе. Дудинский заявил: "Нет, первопроходец это тот, кто в первую очередь раскрепощает сознание".
"Шестидесятые были временем личности, — продолжил он, — а сейчас мы живем в ситуации, когда героя либо раздавит система, либо он потонет в равнодушии толпы.
Вот даже Эдик Лимонов. Он пыжится, старается, но все равно сливается с общим фоном".
Алексей Коленский предложил объяснение такого плачевного положения: "Мы живем в стране, которая сознательно, целенаправленно провинциализируется".
Завершился вечер презентацией "Настоящей политической карты мира", которую собравшимся предложил ее автор Сергей Шляхтич Коленик, последователь известного сетевого автора Дмитрия Галковского. Согласно этой карте, в мире существует только три де-факто суверенных государства: Великобритания, США и Франция, — которые контролируют весь остальной мир. Галковский известен своей предельной англоцентричностью, а потому совершенно закономерно, что самой крупной по числу сателлитов державой на этой карте оказалась Англия, контролирующая, с точки зрения автора карты, и Россию.
Надо сказать, что к моменту демонстрации этой карты, которая стала своего рода "бонусом", "добавкой" к обычной программе Киноклубуа, значительная часть публики уже покинула подвальный зал Тургеневской библиотеки, где проходил показ. Но у тех, кто остался, демонстрация Шляхтичем своей карты и его комментарии вызывали неподдельный интерес. Эту новую геополитическую "парадигму" обсуждали долго и бурно.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
