На прошлой неделе я впервые после победы Майдана Достоинства посетил Украину. Общение с самыми разными людьми и выступления в различных аудиториях позволили мне лучше понять настроения и зафиксировать те изменения, которые произошли в украинском обществе за последнее время. Почитание героев Небесной сотни, особое отношение к государственным символам Украины, растущее поколение истинных патриотов своей страны, которых я увидел при посещении одной из киевских школ — все это указывает на переход на иной уровень национального самосознания, что у россиянина не может вызвать другого чувства, кроме зависти. При этом смехотворными выглядят разговоры про рост русофобских настроений в украинском обществе — самая популярная передача украинского телевидения Шустер LIVE — выходит на русском языке.
Можно с уверенностью констатировать: в Украине сформировалась нация. Эта нация прекрасно осознает свои интересы и готова их отстаивать, она стремится сама определять судьбу своей страны, не желая видеть ее игрушкой в руках местных олигархов или, тем более, кремлевского диктатора. И, разумеется, эта нация стремится к восстановлению территориальной целостности своего государства: практически на всех встречах мне задавали вопросы, касающиеся проблемы Крыма и отношения российской оппозиции к этой проблеме.
Увы, позиция многих российских оппозиционеров, называющих себя сторонниками "европейского выбора России", по-прежнему вызывает много вопросов. Дискуссия, развернувшаяся было после резонансных заявлений Ходорковского и Навального по "крымскому вопросу", быстро сошла на нет, и в последнее время мы можем лишь наблюдать, как один за другим заметные представители гражданского общества в той или иной форме повторяют позицию, зафиксированную Навальным и Ходорковским: "Каким бы неправомерным ни было присоединение Крыма, в обозримом будущем вернуть его назад возможности нет".
Делая подобные заявления, они упускают из вида, что вопрос о принадлежности Крыма — это не просто территориальный спор, это сложная и комплексная проблема, затрагивающая, помимо территориального аспекта, ряд вызовов более фундаментального характера. Боюсь, что многие российские оппозиционеры не только не понимают природу этих вызовов, но и не замечают (или не желают замечать) самого факта их существования.
Первый из них — внешнеполитический — связан с глобальным отношением к будущей постпутинской России, ее местом в мире. Эффект путинской агрессии не уйдет сам собой с исчезновением Путина — новой российской власти необходимо будет сделать кардинальные шаги в направлении изменения ситуации, в противном случае отношение со стороны Украины, стран Балтии и других соседей к России как к агрессивному и опасному государству сохранится на десятилетия. Такое отношение вполне может устраивать тех, кто сознательно превращает страну в осажденную крепость, дабы таким образом "зацементировать" свою власть, но лидеры, стремящиеся к безопасности и процветанию России, обязаны будут изменить эту ситуацию, а без возврата Крыма такие изменения просто невозможны.
Люди, полагающие, будто интеграция постпутинской России в Европу, где границы прозрачны, а национальный суверенитет — почти условность, и приведет к тому, что проблема Крыма как-нибудь "рассосется" сама собой, совершают чудовищный интеллектуальный самообман. С ворованным в Европу не берут! Пока допущенное Российской Федерацией грубое нарушение норм международного права не будет устранено, а акт международного бандитизма, каковым является захват Крыма, не будет безоговорочно денонсирован, ни о какой евроинтеграции России не может идти и речи.
Второй вызов носит внутриполитический характер и связан с перспективами построения в России устойчивой демократии. Противники возврата Крыма Украине из числа российских оппозиционеров в обоснование своей позиции апеллируют, как правило, к "демократическим принципам", ссылаясь на то, что большинство граждан России выступают против такого возврата, а "демократическая власть" не может идти против воли народа. Однако подобная позиция изначально построена на ложных посылках, на которых необходимо в очередной раз заострить внимание. Дело в том, что демократия предполагает не просто власть большинства, но и верховенство права. Если же власть большинства не подчинена праву и не ограничена им, то она представляет собой не демократию, а охлократию — тиранию большинства, которая ничем не привлекательнее тирании меньшинства.
Из этих простых аксиом с неизбежностью следует вывод, что вопроса возврата или невозврата Крыма новой демократической властью России просто не существует, поскольку, если эта новая власть позволит себе переступить через базовые принципы международного права и одобрит совершенное путинским режимом международное преступление, она в тот же миг перестанет быть демократической. В этом случае мы неизбежно скатимся к воспроизводству системы, построенной на тех же принципах, что и ныне существующий в России режим.
Замечу также, что аргументы из разряда "народ будет против" мне представляются несостоятельными еще и потому, что транзит от обанкротившегося путинизма к полноценной демократии будет возможен и успешен лишь в том случае, если в рамках этого процесса будет сформирована принципиально иная политическая и информационная среда, в которой осознание гражданами персональной ответственности за международную изоляцию страны и, как следствие, изменение отношения к "крымскому вопросу", выглядит абсолютно реальным.
Так получилось, что Крым оказался для России своего рода "отравленной пилюлей". Еще недавно могло казаться, что отстранение Путина от власти позволит в короткие сроки провести необходимые институциональные изменения и успешно осуществить так называемый демократический транзит. Теперь, однако, готовность многих оппонентов путинского режима выстраивать постпутинскую Россию на фундаменте циничного отрицания базовых норм международного права вызывает большие вопросы относительно перспектив построения в России государственной системы, сущностно отличающейся от нынешней.
На фоне столь фундаментальных вызовов, стоящих на пути России к демократии, достаточно нелепо выглядят рассуждения многих "оппозиционеров" о пользе "малых дел" и важности участия в выборах. В России выстроена фашистская диктатура персоналистского типа, развязавшая репрессии (пока сравнительно точечные) против оппонентов режима внутри страны и приступившая к захвату территорий на международной арене. Для борьбы с ней избрание нескольких оппозиционных депутатов в какую-нибудь районную думу столь же "эффективно", как прием витаминов для лечения гангрены.
Стоит отметить, что неготовность многих видных участников российского гражданского протеста к кардинальной смене политического режима отчетливо проявилась еще во время подъема протестного движения зимой 2011-2012 годов. Столкнувшаяся с новыми вызовами и растерявшаяся поначалу власть быстро обнаружила в оппозиционной среде тех, для кого повышение собственной "политической капитализации" было важнее, чем возможность добиться реальных перемен. Встречи официальных лиц с оппозиционными лидерами (зачастую самоназначенными), предоставление возможности зарегистрировать партии и получить допуск на федеральные каналы быстро сделали свое дело — вопрос о демонтаже путинского режима исчез из повестки дня.
В отличие, например, от Украины, недавно отметившей годовщину начала Майдана, в России не оказалось политических сил, готовых на кардинальное изменение системы и обладающих достаточными для этого ресурсами и возможностями. Не наблюдается таких сил на российском политическом горизонте и сегодня.
Важно понимать, что путинская диктатура, сколь бы персоналистской она ни была, не есть только лишь производная от личности Путина. Устойчивость этой диктатуры объясняется тем, что она опирается на систему, в которую встроены очень многие влиятельные люди: руководители "парламентской оппозиции" с двадцатилетним стажем, главные редактора ряда респектабельных и уважаемых в либеральной среде СМИ, видные "либеральные" экономисты, вносящие посильную лепту в предотвращение экономического краха фашистского режима, главы общественных организаций, осваивающие государственные гранты, и многие другие "оппоненты" путинского режима.
Они могут совершенно искренне не любить Путина, но в рамках существующей системы они получают вполне осязаемые выгоды, а ее возможный крах несет в себе огромную долю неопределенности для этих людей. Ровно поэтому, выбирая между Путиным и неопределенностью, они делали и продолжают делать выбор в пользу Путина.
Простая констатация того факта, что в России установлена фашистская диктатура, и внедрение его в оппозиционный (и просто честный) дискурс радикальным образом меняет контекст этого дискурса. В частности становятся абсолютно бессмысленными все разговоры об участии оппозиции в выборном цикле 2016 - 2018 гг. Всякая ответственная оппозиция начинается с констатации того, что оппозиция — это альтернатива существующей власти, а одна из основных ее целей — смена власти. В условиях демократии такая смена власти осуществляется через выборы, по результатам которых оппозиционная и правящая партии могут поменяться местами, как это периодически и происходит во всех демократических странах. В условиях фашистской диктатуры смена власти через выборы невозможна, а всякое участие людей, называющих себя оппозицией, в имитационных псевдовыборах лишь помогает власти замаскировать это обстоятельство.
Тем, кто по-настоящему хочет покончить с диктатом путинского режима пора, наконец, признать, что смена власти и коренная трансформация существующей политической системы в России возможны только через аналог украинского Майдана.
Так получилось, что "крымский вопрос" сыграл роль катализатора, проявившего болезненные проблемы внутри российского гражданского общества и оппозиции. Без решения этих проблем никакие позитивные изменения в России невозможны. Российской оппозиции давно пора повзрослеть и осознать свою ответственность перед страной и ее будущим.
